Эксклюзивное интервью генерального директора агрохолдинга HarvEast Дмитрия Скорнякова информационному агентству "Интерфакс-Украина" Вопрос: Какие изменения в работу холдинга внесли события на Донбассе? Ответ: Безусловно, события, происходящие на Донбассе, отражаются на деятельности компании. Основной пик активных военных действий пришелся на периоды уборки яровых и посева озимых культур. В связи с этим примерно 5% площадей мы не смогли убрать вообще. Оптимальные сроки для уборки также не были выдержаны вследствие разного рода логистических проблем. К примеру, холдинг ежегодно нанимает комбайны для уборки урожая и транспорт для перевозки продукции, а в разгар прошедшего сезона половина поставщиков данных услуг просто отказалась ехать в регион и выполнять договорные обязательства, а вторая половина существенно подняла цену на свои услуги. В результате мы убирали гораздо дольше, чем планировали, что привело к срыву оптимальных сроков и существенной потере урожайности. Также, вследствие упомянутых событий, стали недоступны многие элеваторы, с которыми мы сотрудничали ранее. С перебоями работал Мариупольский морской порт, и нам пришлось отгружать продукцию через дальние порты, что естественно удорожило ее себестоимость. До сих пор существует проблема с реализацией продукции, которая находится либо в местах активных боевых действия, либо там, где вообще нет возможности ее продать. Вопрос: Планируете ли обрабатывать ту часть своих земель, которая оказалась на оккупированных территориях? Ответ: К моменту обострения конфликта у нас было засеяно порядка 70% площадей от того объема, который мы планировали под озимые. На сегодня мы засеяли все земли, которые не находятся в прямом соприкосновении сторон. Это где-то порядка 80% земель, находящихся на территории, не контролируемой украинской властью. Теперь нам осталось посеять весной яровые культуры, рассчитываем, что нам это удастся. Мы, несомненно, будем делать все от нас зависящее, чтобы продолжать работать, ведь у нас есть обязательства перед пайщиками и сотрудниками. Есть юридические обязательства, подкрепленные договорами аренды паев, трудовыми соглашениями. Мы не можем взять и все бросить, в первую очередь людей. На этой территории у нас достаточное количество техники для проведения полевых работ. Поэтому мы будем продолжать работать до тех пор, пока это возможно с практической точки зрения, а самое главное, с точки зрения безопасности наших сотрудников. Единственное "но" состоит в том, что в этих районах мы будем работать с применением минимальных технологий, для того, чтобы вывести эти земли на самоокупаемость. Ни один банк не согласится дать кредит для весенней посевной в сложившейся ситуации. Тем более, что на этих территориях, как я уже говорил, существует проблема с реализацией продукции. Поэтому мы рассчитываем на минимальные финансовые вложения, но сеять обязательно будем. Вопрос: Раньше сообщалось, что на неподконтрольной сейчас Украине территории Донецкой области расположена треть вашего земельного банка и продукция стоимостью в сотни миллионов гривень. Удалось ли компании распорядиться этой продукцией? Ответ: С тех пор ничего не изменилось. Треть земельного банка все так же расположена на неподконтрольной Украине территории. И нам не удалось распорядиться продукцией так, как нам хотелось бы. Сегодня реализация ограничена. Вопрос: Какое еще имущество там осталось? Каков размер ущерба компании вследствие потери контроля над активами? Ответ: Осталось все недвижимое имущество. Также там находится техника, которой достаточно для обработки данного земельного банка, за исключением комбайнов и транспорта, которые холдинг исторически нанимает. Я не могу сказать, что мы потеряли контроль над активами. На местах находятся наши руководители кластеров, и, как и прежде, осуществляют операционное управление активами, конечно, с естественными ограничениями. Вопрос: Несмотря на военные действия в регионе, вашей компании в прошлом году удалось собрать высокий урожай, на четверть больше, чем в 2013 году. Чем обеспечен этот результат? С какими трудностями пришлось столкнуться при полевых работах и логистике? Ответ: Про трудности я уже говорил, в основном это были трудности в логистике. Стоит еще отметить, что вследствие ограниченной возможности передвижения по территории, мы вынуждены были хранить урожай на тех площадках, которые мы не планировали использовать, или на тех, которые ранее вообще не были для этого предусмотрены. Нам пришлось оперативно реагировать и искать пути решения проблем. Что касается высокого урожая, то мы несколько лет экспериментировали и пробовали разные подходы, чтобы подобрать идеальную для нашей климатической зоны технологию. Мы также активно использовали внешнюю экспертизу, изучали опыт стран-лидеров и параллельно формировали нашу производственную команду. Теперь, на мой взгляд, и технология, и команда оптимальны. Мы много работали над производственным контролем. Усиленно занимались проектом по внедрению GPS-навигаторов и расходомеров топлива, определяли точки контроля производственных операций. В результате получили прозрачную отчетность и своевременное выполнение всех задач. И в дополнение, конечно, хотелось бы сказать, что в прошлом году нам очень повезло с погодой, она была благоприятна для зерновых. Вопрос: Продолжаете ли вести деятельность в Крыму? Какие активы там имеете и перерегистрировались ли согласно российскому законодательству? Ответ: Я отвечу коротко – мы стараемся осуществлять производственную деятельность. Вопрос: Как изменились доходы компании и их структура в прошлом году? Ответ: Доходы существенно не изменились. Они немного увеличились, но структура соответствует прошлогодней. Вопрос: В 2014 году вы собирались открыть в Донецкой области семенной завод за $3 млн. Этот проект был доведен до конца? Были ли еще какие-то инвестпланы, от которых пришлось отказаться или отложить? Ответ: Да, как и планировали, мы ввели завод в эксплуатацию. Он покроет внутренние потребности в семенном материале зерновых культур. Для новых проектов прошлый год был не самым удачным. Не лучшее время начинать что-то новое, не понимая когда ситуация хоть как-то стабилизируется. Вопрос: Как идут переговоры о реструктуризации кредитной задолженности? Какова общая долговая нагрузка компании? Ответ: Переговоры по реструктуризации наших кредитов идут успешно. Все банки с пониманием отнеслись к нашей ситуации, согласились с тем, что наши проблемы - объективного, а не субъективного характера. Мы благодарны нашим партнерам за понимание и конструктивную позицию. В начале марта мы ожидаем подписать соглашения с банками. Вопрос: Эксперты аграрного рынка говорят, что затраты на сельхозпроизводство в этом году будут намного выше прошлогодних ввиду девальвации гривни, роста цен на топливо, основные материально-технические ресурсы и, в дополнение, нового импортного сбора. Подорожали и кредиты. Насколько остро этот вопрос стоит для вашей компании? Ответ: Нас, конечно, коснулись те же проблемы, что и других игроков рынка. Я бы еще добавил вопрос повышения фиксированного сельскохозяйственного налога, который мы платим за пользование землей, и увеличение стоимости аренды земли. Что касается налога за пользование землей сельскохозяйственного назначения, считаю, что сейчас он абсолютно не обоснован для степной зоны Украины, включая Донецкую область. Во-первых, сейчас мы не можем оперировать всеми землями, есть участки, которые, по не зависящим от нас причинам, мы не обрабатываем, но при этом обязаны платить налог, и это касается многих сельхозпроизводителей в регионе. Во-вторых, этот налог - существенный, и он должен учитывать качество земли. Платить одинаковый налог в Полтавской области и в Донецкой как минимум неразумно. Одним словом, при принятии этого закона не учитывались важные нюансы и аспекты. Также по агропроизводителям ударит инфляция. Мы будем вынуждены повысить арендную плату, что, несомненно, будет отражаться на расходной части бюджета. Проблема, аналогичная описанной выше: нормативная оценка земель совершенно не учитывает потенциальную урожайность. Например, в Донецкой области стоимость аренды земли существенно выше, чем в Житомирской, при том, что в Житомирской урожай выше на порядок. Еще добавлю, что сейчас наша компания несет существенную соцнагрузку, в связи с тем, что военные действия идут на территории сел, где расположены наши активы. Мы выделяем средства на восстановление жилья, медицинскую помощь пострадавшим, помощь на погребение. Вопрос: Каковы итоги в направлении молочного скотоводства? Видите ли перспективы в развитии этого сегмента? Ответ: По результатам прошедшего года наши фермы повысили надои в среднем на 9%. Однако, экономика этого направления в целом по стране ухудшилась. И мой прогноз: она будет ухудшаться и дальше. Россия закрыла возможность реализации украинских сыров, из-за этого цены на сырье очень низкие. Даже не смотря на девальвацию гривни, цена на молоко сейчас ниже, чем в прошлом году за аналогичный период. К тому же, почти все (до 80%) входящие ресурсы в молочном направлении – доллароориентированные: ГСМ, запчасти на технику и т.д. Поэтому, чтобы быть рентабельными, надои должны быть просто космическими. Откровенно говоря, перспективу молочного животноводства в Украине пока что вижу в очень темных тонах. Но я продолжаю верить в огромный потенциал сельского хозяйства в Украине. Сейчас на отрасль негативно влияет ситуация в стране и отсутствие реформ, в частности – в земельных вопросах. Хочу верить, что трудности временные, и в будущем Украина займет свое заслуженное место среди стран-лидеров сельскохозяйственной отрасли в мире.