Ведущий хирург столичного госпиталя Ростислав Гибало: Медицинское волонтерство на сегодня не уменьшилось, а упорядочилось
Интервью агентству "Интерфакс-Украина" ведущего хирурга Главного военного клинического госпиталя Министерства обороны Украины полковника Ростислава Гибало.
Вопрос: Сколько раненых участников АТО прошли лечение в госпитале с начала антитеррористической операции?
Ответ: Через наш госпиталь прошло где-то около 2 тыс. раненых и травмированных с начала АТО. Плюс, наверное, тысячи 4 больных – с обострением каких-то хронических заболеваний. Но это терапевтические, за них я не буду говорить. По хирургии – где-то около 2 тыс. раненных и травмированных.
Вопрос: Характер ранений у поступивших к вам военным в основном какой?
Ответ: Раны любой локализации. После обеспечения раненых хорошими средствами защиты – бронежилеты, каски – в основном превалируют ранения конечностей – так, как и на любой войне, в принципе, ничего не меняется. Процентов под 60 – это ранения конечностей.
Вопрос: А сроки лечения какие?
Ответ: Раненые прямо с поля боя в наш госпиталь не поступают. Мы – Главный военный клинический центр Министерства обороны. Мы получаем пациентов уже после оказания им первой помощи и квалифицированной помощи хирургической. Мы получаем пациентов для оказания им специализированной, высокоспециализированной помощи. То есть, это повторное вмешательство, это долечивание пациентов, которым оказана первая хирургическая помощь, это какие-то самые сложные случаи, по узким специальностям. Вот эти пациенты попадают в наш госпиталь. Как правило, мы получаем после ранения от 2 суток до нескольких месяцев. Мы можем получить пациента из какого-то военно-медицинских клинических центров – тоже главных госпиталей, но которым нужна какая-то узкоспециализированная помощь, которая есть только в нашем госпиталей.
Вопрос: Сколько военных на сегодня проходят лечение в госпитале?
Ответ: На сегодня по госпиталю даже нет 30 раненых, то есть "свежих". Слава Богу, сейчас раненых стало меньше, и раненые в основном попадают к нам из Харькова, Днепропетровска. Эти госпитали оказывают хирургическую помощь уже на специализированном уровне, и, разгружая госпитали, забираем мы раненых, забирают Одесса, Львов и Винница – центральные госпитали, точнее военно-медицинские центры. У нас главный медицинский центр, но есть еще три центра. К сожалению, четвертый центр, который был раньше в Крыму, уже не наш.
Вопрос: Какое оснащение сейчас медицинским оборудованием, обеспечение лекарствами?
Ответ: Мы обеспечены полностью оборудованием для оказания любой помощи нашим раненым.
Вопрос: Это по линии Минобороны или все-таки это спонсорские были какие-то подарки техники?
Ответ: Большинство аппаратуры и оборудования у нас закупают за счет Министерства обороны. И госпиталь в принципе на начало АТО был практически полностью укомплектован. У нас есть план закупок на год, и госпиталь был готов к оказанию помощи. Очень большая благодарность волонтерам и общественным организациям, просто людям, которые сами приходили. За это время мы значительно пополнили арсенал техники, была закуплена и аппаратура в операционные, и дополнительно закупались те медикаменты, которые госпиталь не мог быстро среагировать и купить. Почему это невозможно? Потому что госпиталь является бюджетной организацией, и все закупки проходят через тендеры. На сегодня, к сожалению, в Министерстве здравоохранения на многие медицинские препараты и расходные материалы нет цены государственной. То есть, эти материалы и препараты мы не можем закупить через тендерную закупку, а лишь через специальный наш фонд, который мы сами пополняем небольшими суммами. И в данной ситуации очень большая помощь оказывается волонтерами и общественными организациями, которые могут быстро среагировать и для какого-то раненого докупить прямо сейчас, если нужно вот на сейчас, какой-то дорогостоящий препарат или расходный материал. То есть, проблема в том, что нет цен в Минздраве, и мы не можем официально закупить некоторые вещи, которые раньше закупались без проблем.
Вопрос: Вы можете назвать какие-то приблизительные цифры, насколько за время проведения операции волонтеры помогли госпиталю или, может быть, что-то самое дорогое.
Ответ: Нет такой суммы, я не смогу сумму сказать, но вначале – где-то 1 к 10. Волонтеры где-то 10% закрывали. Были проблемы, может быть больше, может быть меньше, очень было вариабельно. От месяца зависит, от количества раненых. Вдруг необходимость экстренная в таком медикаментозном. Потому что на одного пациента могли тратить и 50, и 100 тыс. грн в день. Были очень тяжелые ожоговые пациенты такие, в ожоговом центре лежали, волонтеры полностью закрывали их лечение. Но, опять же, очень тяжело…. По Министерству обороны ведь не только наш центр есть, а еще много госпиталей, много полевых госпиталей, которые тоже помогали оборудовать волонтеры. И мы помогали волонтерам. Мы отдали свои реанимобили на передовую, остались почти без ничего, с одной машиной. Это сегодня, главный госпиталь.
Вопрос: Вы сталкивались со случаями недобросовестного волонтерства?
Ответ: Мы – нет. Были какие-то конфликты внутри волонтерских организаций, потому что все хотели помочь, но кто-то первый попал, кто-то второй. И они между собой решали, кто все-таки будет закрывать эти ниши. На сегодня проблем нет. Все волонтеры между собой организовались очень хорошо, и они распределились – кто-то помогает на передовой, кто-то помогает в госпиталях ближе к зоне АТО, кто-то помогает в главных центрах. То есть, очень сейчас все равномерно, очень сбалансировано.
Вопрос: Как вы оцените объемы волонтерского движения на сегодня? Они уменьшились?
Ответ: Нельзя сказать, что волонтерство уменьшилось. Оно упорядочилось. Нет того навала. Упорядочилось в каком плане – более четкая организация между волонтерскими группами и более четкое понимание, сколько людей где должно быть, более четкая, упорядоченная отчетность. То есть, записывается каждый шаг, можно все очень прозрачно проверить на сегодня. По волонтерским пунктам покопеечно все расписано, графики, все сделано. Более четкая организация работы в отделениях – нет лишних людей. Казалось бы, что вроде нужно много людей. Не нужно много людей в каждом отделении. На самом деле есть ответственные за каждое отделение. Если вот приходит тот же борт с ранеными, например, нужно два волонтера, которые будут помогать что-то делать. Больше не нужно людей. Лишние люди просто мешают рабочему процессу.
Вопрос: А вообще с начала АТО, когда вот здесь был поток страждущих помочь…
Ответ: Были ситуации, когда приходило по 100 человек в день. Мы физически не можем даже дать какую-то работу, когда люди хотели помочь. Поэтому на сегодня эта работа упорядочена. Просто по очень четкому распорядку. Это очень, на самом деле, удобно.
Вопрос: Расскажите о международном обмене опытом, сколько врачей и из каких стран приезжали в госпиталь? Они все таки приезжают делиться опытом или перенимать его?
Ответ: К нам за год приезжали представители военно-медицинских служб и гражданского здравоохранения практически всех европейских стран, Америки, Англии, Канады. Очень много приезжало делегаций. Практически каждую неделю, две недели, три недели какая-то делегация приезжала, по несколько делегаций разных стран, Израиль тот же, страны Балтии. Кто-то приезжал помочь, кто-то приезжал с советом. Кто-то приезжал из врачей и оставался работать здесь на несколько месяцев. Некоторые страны забирали наших раненых к себе. Военно-медицинская служба Бундесвера: немцы дважды забирали у нас – первый раз 20 пациентов, второй раз 16 пациентов, приезжали со своими врачами, отбирали здесь пациентов, был их военно-медицинский борт, на котором они забирали пациентов. Вот это была самая, пожалуй, организованная помощь. Непосредственно из Днепропетровска медицинская служба Эстонии, не военно-медицинское, а именно гражданское здравоохранение Эстонии, тоже забрала порядка 15 или 20 пациентов. Мы их не видели здесь, мы их встречали там уже в Эстонии, когда были с ответным визитом у них. Представители многих стран приезжали к нам делиться свои опытом, но, посмотрев пациентов в нашем госпитале, ничего более серьезного, чем мы выполняем, в принципе, никто не предлагал. Мы благодарны очень всем медикам, которые нам помогают, за то, что они физически разгружают наших врачей. Они просто делают ту же самую работу, но они забирают часть пациентов на себя, давая какую-то возможность отдохнуть нашим врачам. Потому что, кроме работы в центре, наши врачи выезжают в составах бригад усиления в районные больницы Востока, в составах специализированных бригад в военные госпитали наши, которые находятся на Востоке. Наши врачи постоянно присутствуют там.
Вопрос: До начала АТО уже были определенные стандарты военно-полевой медицины. Как показала практика, сейчас их надо менять?
Ответ: Нельзя сказать, что стандарты изменились. Стандарты изменились непосредственно применительно к этой ситуации. Потому что это не полномасштабная война, как у нас все стандарты были. Это какой-то локализованный конфликт. Немножко изменились стандарты по очередности оказания помощи на этапах эвакуации, то есть более упорядочено. В эти стандарты внесены новые препараты, в эти стандарты внесены новые методики. Была четко разграничена этапность оказания помощи. И, конечно, применительно к ранениям используются современные методики, которые используются во всем мире. Та же вакуумная терапия ран, которая раньше у нас использовалась в единичных случаях, на сегодня, думаю, по оснащению ВАК-аппаратами наш госпиталь лидирует по всей Украине между всеми вообще медицинскими учреждениями, а опыт лечения, я думаю, если не больше, чем в Европе, то такой же. Но по отношению к раненным пациентам на сегодня у нас опыт, наверное, самый большой в Европе.
Вопрос: И все же, Вы планируете полученный опыт закрепить в виде учебников или методичек?
Ответ: Да. Мы за прошлый год выпустили новые указания по военно-полевой хирургии. Сейчас готовится учебник по военно-полевой хирургии абсолютно новый. Совместно с Военно-медицинской академией наш центр выпустили несколько методичек по узким специальностям как для военно-медицинской службы Министерства обороны, так и для ознакомления вообще медицинской службы. Именно по вопросу этапности оказания помощи, военные методички. Очень много выступлений наших специалистов было не только в Украине, но и в соседних странах. В той же Польше уже два выступления наших травматологов по опыту лечения раненых, которые очень хорошо были восприняты польскими коллегами. В общем-то у них опыт по оказанию помощи раненым намного меньше, чем у нас. И поляки нам помогали. Но вот, я говорю, они больше физически нас разгружали.
Вопрос: Какие-то специальные материалы расходные, медикаменты, которые есть только у стран НАТО, Вы использовали для лечения раненных участников АТО?
Ответ: Сегодня Украина пытается перейти на стандарты НАТО. Хотя полноценно перейти невозможно, потому что армия не соответствует этим стандартам, не соответствует стандартам наше обеспечение. Мы все-таки должны указывать в планах медикаменты, расходники, которые в большинстве производятся в Украине, потому, что склады должны быть готовы выдать дополнительные порции этих препаратов. А если это будет только импортная закупка, скачок изменения курса доллара к гривне – и мы не сможем обеспечить полноценно. Гуманитарной помощи было очень много – и теми же аптечками, и индивидуальными расходными материалами, и жгутами, закрутками современными, хотя сейчас Украина уже выпускает сама, налажено производство, тем же "Целлоксом" на первом этапе, хотя сейчас Украина тоже разрабатывает свое, уже пробация идет своих повязок. То есть, немножко этот конфликт подстегнул нашу промышленность, которая выпускает расходные материалы. На сегодня очень много хороших проектов, которые реализуются в Украине, несмотря на упадок экономики.
Вопрос: По поводу персонала госпиталя. Он сначала АТО увеличился, уменьшился?
Ответ: Военно-медицинский персонал не изменялся. Нет, конечно. Мы работаем в полном составе. Очень хорошо, что замедлилось и прекратилось сокращение медицинской службы, которое планировалось на годы и годы вперед. В некоторых госпиталях вернули сокращенные по последнему сокращению должности. Немножко расширили госпитали, которые на востоке Украины. Открываются новые отделения. В том же Харькове открываются отделения нейрохирургии, сосудистой хирургии, которых раньше там не было. В Днепропетровске открываются отделения. То есть, в принципе, в госпитали, в которых раньше не было узкоспециализированной помощи, будут узкоспециализированные отделения. То есть, немножко усиливаемся.
Вопрос: Ваши специалисты часто выезжают в военно-полевые госпитали?
Ответ: Чаще всего выезды осуществляются узкими специалистами, теми же сосудистыми хирургами, нейрохирургами, травматологами по необходимости. Есть план ротации хирургов для усиления медицинской службы на востоке Украины. Но, в принципе, при необходимости, при каких-то массовых поступлениях узкопрофильные специалисты, которые необходимы, в тот же день выезжают туда не просто с помощью физической, но и с лекционным материалом, с методической помощью. Уже много прочитанных лекций и таких вот подготовленных специалистов.
Вопрос: Лечение в госпитале двух задержанных под Счастьем сотрудников ГРУ ГШ ВС России как-то повлияло на работу медучреждения, на работу врачей, персонала?
Ответ: Нет, абсолютно никак. Кроме той охраны, выставленной у их палаты, никак вообще. Абсолютно. Наша задача – оказать помощь любому раненному. Нам поставили задачу их вылечить – мы их вылечим.
Вопрос: А вообще часты случаи, когда у вас лечат раненых, которые арестованы?
Ответ: У нас есть спецпалаты, которые обеспечиваются конвоем, и если это заключенные военнослужащие, мы их лечим.
Вопрос: Каково сейчас состояние этих двоих задержанных?
Ответ: Удовлетворительное.
Вопрос: Дату их выписки спрогнозировать можете?
Ответ: Нет, пока нет. Это сложные переломы, огнестрельные… Полный срок лечения у одного может быть до 3 месяцев, у второго – до 6. Вопрос: Но их лечат за бюджетные деньги. Ответ: Да, конечно. У обоих нашими специалистами были установлены наши ВАК-аппараты. Аппараты внешней фиксации были наложены еще в военном-мобильном госпитале.