Эксклюзивное интервью собственника и CEO корпорации "Биосфера" Андрея Здесенко агентству "Интерфакс-Украина"

Текст: Дмитрий Кошевой

- Судя по информации, которая последнее время исходит от корпорации "Биосфера", в том числе о возобновлении производства отдельных продуктов, участии в международных выставках, нижнюю точку вы уже прошли. Насколько это соответствует действительности, и если да, то как сохранить эту позитивную тенденцию?

- Мы работаем с третьего дня войны круглосуточно, потому что понимаем огромную ответственность "Биосферы", ведь наша продукция – это товары первой необходимости. Наше производство остановилось всего на день-два, чтобы понять, что происходит, что с сотрудниками, перегруппироваться. Сначала запустился ключевой завод "Биосфера КПД" в Днепре, потом в Летичеве (Хмельницкая обл.), затем в Фастове (Киевская обл.), а сейчас мы открыли производство влажных салфеток в Тернополе.

Таким образом, у нас сейчас работают четыре производства в Украине. Однако работают они не как обычно, а с постоянными вынужденными переходами персонала в бомбоубежище. Мы еще до войны успели качественно подготовиться: у нас четко отработана система основного бомбоубежища и нескольких альтернативных. Но, к сожалению, это сильно влияет на производительность, эффективность, себестоимость, поскольку во время воздушных тревог персонал следует в укрытие, и мы вынуждены останавливать производство. Плюс из-за комендантского часа, многие ребята - операторы, наладчики и другие - работают посуточно.

Несмотря на то, что работают все заводы, мы сделали релокацию основного производства в Днепре: открыли производство в Тернополе и на 20% увеличили мощности и номенклатуру нашего завода в Летичеве, потому что они находятся в большей безопасности. Также перевезли половину наших логистических мощностей на запад Украины, чтобы уменьшить риски уничтожения ракетными ударами.

Помимо этого, начали выпуск новых продуктов, например влажных полотенец "Чиста перемога", которыми мы гордимся. Первую партию полностью отдали на благотворительность: на нужды ВСУ, работникам "Укрзализныци" и волонтерам. Несмотря на большое количество логистических разрывов 15 июня начнем делать товарную партию и продавать. Сейчас готовим к выпуску еще ряд линеек новой продукции, которая, как мы чувствуем, нужна нашим потребителям. Плюс заказы из-за рубежа. При всех сложностях мы работаем, и я считаю, что работаем отлично.

- Судя по вашим словам, снижение объемов производства у "Биосферы" произошло, но не катастрофическое?

- Есть снижение по продуктам с высокой добавочной стоимостью. В частности, в линейке мусорных пакетов есть пакеты Flexy — это продукты дорогие, технологичные, линия их производства загружена сейчас на 15%. Или, например, у нас резко упали продажи продуктов для приготовления, потому что выехало огромное количество женщин и деток. В сегменте базового продукта - влажные салфетки, мусорные пакеты, подгузники - все работает. Ресайклинг работает по максимуму, лишь бы найти сырье и авто.

На сегодня ограничения есть не только в производстве, но и в логистике: как найти машину, как доставить сырье и готовую продукцию, как развести ее на филиалы по Украине. Однако это вызовы, с которыми сталкивается вся страна, и здесь мы не одиноки. Мы не отгрузили 10 машин на экспорт, потому что просто не нашли их в Украине. У нас большие заказы в Казахстан, Узбекистан... С начала войны не можем вывезти приличный объем в Монголию - рынок, на которой мы зашли еще до войны и активно его развивали. А теперь не можем найти способ доставить туда продукцию, даже за любые деньги. Азербайджан, Грузия, Армения - это страны, куда мы все-таки поставляем продукцию, плюс Европа. А вот страны дальше, к сожалению, являются очень сложной задачкой "со звездочкой", и мы ее пока решаем.

- В чем и где основная проблема?

- Путь очень сложен: там перегрузили, там - паром, несколько границ... Грубо говоря, в Казахстан трак теперь идет месяц. И если, например, раньше стоимость машины была на уровне $6-7 тыс., то сейчас уже $17 тыс. Это практически убивает наш бизнес, но для того, чтобы удержаться на рынке и выполнить свои обязательства как надежного поставщика, мы готовы платить и столько. Владельцы машин понимают, что предоставленное нам авто будет ехать в Казахстан и обратно в цикле одного месяца. Поэтому они говорят, что лучше сделают пять ходок в Европу, на перевозки с которой тоже дефицит, чем дадут нам машину на месяц.

Плюс проблемы с завозом сырья... Все эти процессы, которые раньше были отлажены, сегодня - вызов, каждая машина – это вызов. Кроме того, подорожали запчасти, определенные растворы и химия, которая используется для тех или иных производств…

Недавно мы впервые за три года после перерыва на Covid приняли участие в выставке PLMA "World of Private Label" в Амстердаме. Было много людей и большой интерес к нашему производству. Но все были поражены: "Вы работаете? Как вы можете работать в воюющей стране?" И когда узнают, что мы работаем круглосуточно и выпускаем продукцию, они шокированы. Потому что в их парадигме: "война – опасность" сотрудников увезли и никто не работает. А мы работаем. И даже рассчитываем на серьезные контракты благодаря нашим заводам на западной Украине, где все же полегче. Будем развиваться на своих площадях. Слава Богу, у нас не пострадали и не разрушены заводы и склады.

Основной урон — это падение рынка в 2-3 раза, по отдельной продукции – в пять раз, но если говорить в среднем, то рынок обвалился в два раза. А мощности были заточены на другой объем, структуры - на развитие, и это все сейчас нужно привести в соответствие со спросом и синхронизировать, чем мы и занимаемся.

- Я ухвачусь за ваши слова, что вы подготовились и у вас были бомбоубежища. Общался со многими нашими бизнесменами, которые говорят, что до последнего не верили в полномасштабную войну, да и власть успокаивала. Помню, как за 7 часов до начала войны отписывал встречу президента с бизнесом, где было сказано, что все будет хорошо, продолжайте работать. Я так понимаю, что большой залог вашего сегодняшнего относительного успеха — это то, что вы готовились к худшему?

- Мы готовились. Я не поехал на встречу с президентом, считал, что мне нужно остаться в Днепре. И как раз вечером накануне войны мы обсуждали с менеджментом компании перевоз части оборудования на западную Украину и перегрузку товаров. К этому моменту практически полностью были готовы бомбоубежища: еда, свет, генераторы, топливо, питание, детский уголок... Мы повесили телевизор, и когда ребята спускаются, показываем комедии, чтобы снять стресс. Были проведены учения, как выключать оборудование, если будут тревоги и нужно спуститься в бомбоубежище. Так что, в принципе, я доволен, потому что мы больше сделали, чем не сделали. Не могу упрекнуть ни себя, ни команду. Все, что мы сделали, имеет сейчас свои плоды.

Однако перебросить наше сложнейшее производство мы не можем. Это может занять около двух лет и огромные затраты. Мы только в этом году запустили мощнейшее современное производство нетканого полотна в Днепре, которое нельзя просто так выключить. Неконтролируемая остановка может сломать оборудование стоимостью EUR8-10 млн, поэтому ребята и работают на производстве посуточно. Это хотя и маленький, но подвиг, производственный подвиг. Благодаря этому мы полностью интегрированы: у нас есть наша гранула - мы делаем мусорные пакеты, у нас есть наша нетканка - производим влажные салфетки, которые сейчас принципиально нужны стране, потому что многие люди ограничены в доступе к воде, в том числе на передовой.

Считаю, что мы на трудовом фронте и осознаем всю ответственность. Горжусь нашими ребятами, нашей работой. Потому что я перечислял вам проблемы, хотя и не все указал. Вернуть деньги от сетей, например, было сложно. Сейчас они начали более-менее платить, но не все. И много урона, связанного с потерей бизнеса нашими партнерами на оккупированных территориях. Несколько миллионов долларов мы потеряли.

Но самое главное - это люди, это сложный технологический процесс, это оборудование, производство, склады. Это сейчас восполняется, а деньги - зарабатываются.

- Я правильно услышал – сети начали платить?

- Да, сети немного пришли в себя, пошли платежи. Но с несколькими сетями из-за позиции их менеджмента мы будем судиться. Оставить это просто так не можем себе позволить.

До войны у нас была стратегия: "Биосфера" присутствует во всех сетях, везде должны доминировать. Сейчас ситуация, когда очень важно сохранить деньги, ресурсы, эффективность с учетом роста сырья, топливной составляющей... Поэтому, какое-то время не будем работать со всеми сетями, но сохраним компанию. Думаю, через два-три года в эти сети (которые не платят) придет другой менеджмент, и отношения восстановятся. Называть эти сети пока не буду.

- И все же, как я понял, в рейтинге ваших проблем на первых местах логистика.

- Да, экспортно-импортная. Мы все знаем о том, какие гигантские очереди траков с беспошлинным и безНДС-ным товаром, машин и всего остального в Украину.

Что касается льготного импорта, то, как говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. С одной стороны, понятно, что правительство было озабочено тем, как насытить рынок Украины продовольственными и другими товарами, потому что было очень много разрушений. Но с другой - это создало огромную угрозу для украинского производителя, за которым стоят сотрудники и очень большое количество производителей сырья, оборудования, поставок и прочего. У нас 2,5 тыс. сотрудников, за нами - 100 различных поставщиков. И что мы получили в результате таких нововведений? Сети самостоятельно напрямую без пошлин, без НДС закупают импортную продукцию, ставят ее на полки, а украинскому производителю говорят: "Знаете, вы не нужны". И не платят нам, а отправляют деньги на покупку валюты. А раз нам не заплатили, то нам нечем рассчитаться с нашими поставщиками и сотрудниками. В результате 10-15 тыс. сотрудников и членов их семей по всей нашей цепочке остались без средств к существованию, а государство должно потратить деньги на их содержание и соцвыплаты. Но государство говорит, что будет поддерживать сети, которые и так заработали: вот вам деньги, закупите еще товара. Это путь в никуда, эффект домино.

Было бы правильным, если бы государство сказало сетям: "Держите 1 млрд грн, но вот целевое использование и приоритет - оплата украинским поставщикам за долги". Потому что многие сети сказали, что все задолженности, что были до войны, они замораживают и когда-нибудь решат, а сейчас начинают работать с чистого листа по короткой отсрочке. В результате у нас 300 млн грн такой просроченной задолженности, которой компания не может оперировать в условиях отсутствия кредитования на сегодняшний день. И хотя были декларации, что будет какое-то финансирование, гранты - нет ничего. Точнее, есть дырка в 300 млн грн. И это в ситуации, когда и так сильно увеличены сроки поставки сырья и экспортной продукции, растут многие другие накладные расходы, например на топливо (еще попробуй его найди!).

И сравните нас с европейскими компаниями, с их доступом к дешевым деньгам, эффективностью и отсутствием военных проблем. Покупай у них - не хочу. Но тогда за что мы воюем? Через год такой работы производства будет ноль, и страна превратится в дотационную зону, которой мировые доноры будут давать деньги, а мы будем покупать все за границей и полностью этот импорт проедать. Людям будет что есть, но будет ли где работать? Государство не будет их вечно кормить, нужно запускать бизнес. Это ключевая задача, которая сейчас стоит перед правительством: взвешенная, правильная, мудрая политика, стратегически направленная на развитие внутренней экономики, внутренних производств, их запуск, стимулирование и поддержку. Иначе просто не будет выхода.

- Профильный комитет Верховной Рады уже поддержал соответствующий законопроект (№7418) о возврате НДС и импортных пошлин, и вроде как в зале его планируют принять на следующей неделе. А Нацбанк, озабоченный в том числе ухудшением платежного баланса, даже предлагает ввести дополнительный импортный сбор. Так что, будем надеяться, вам станет немного легче в этом вопросе.

Кстати, как я понимаю, многие сети еще и перешли на 2%-ную упрощенную систему налогообложения?

- Некоторые перешли: "Эпицентр", "Сильпо", но точной статистики у нас нет. Мы сами не переходили - не повелись (смеется).

- Я так понимаю, что это тоже для вас проблема, так как непонятно, как будет возмещаться НДС в таком случае?

- Тут вопрос в том, что либо все переходят, и тогда вся модель по-другому строится, либо не переходит никто, потому работать в двойной парадигме что очень сложно.

Пока же все это как бег с новыми препятствиями: ты бежишь через болото, грязь, дождь, а тут тебе раз - еще рюкзак в 20 кг сверху, а здесь ты еще должен на одной ножке прыгать, а тут уже не бежать, а плыть... Такого количества вызовов для украинского производителя точно не было никогда. Но я уверен, что мы справимся.

Я понимаю, что, когда началась война и все в момент рухнуло: товара нет, а гуманитаркой всю Украину не обеспечишь, - решили дать рынку паузу. О'кей, сделали. Но теперь ошибки нужно исправлять.

И второй вопрос. Когда что-то вводите - посоветуйтесь с бизнесом. Соберите не какой-то придуманный виртуальный совет бизнесменов, непонятно каких с непонятными бизнесами, а мощных грамотных производителей, лидеров отрасли, инфраструктуры, крупных производств с экспортным потенциалом, оставшихся на сегодня. Соберите и спросите: "Какие видите риски такого решения? Что для вас хорошо, что плохо? Мы делаем это на два месяца, но готовы вам компенсировать, когда все сбалансируется".

К сожалению, такого диалога нет. Чем реальный бизнес поддержали? Разве что проверок не было, спасибо. А остальное?

Или вот возьмите ситуацию с импортом машин. В стране потеряно 200-300 тыс. авто, людям нужно восполнить их и на чем-то ездить, но, уверен, что вопрос можно было решить другим способом. На границах в очередях стоит огромное количество б/у машин, не только по EUR3-4 тыс., но и стоимостью по EUR100 тыс. и больше. Это убивает официальных импортеров, разрушает экономику и ставит большой репутационный вопрос. Ведь поляки всех нас приютили, а что видят? Как мы везем гигантское количество дорогих машин… И ведь никто не отменял большие группы компаний-автоимпортеров, которые все эти годы устраивали бизнес честно, "по-белому".

Посоветуйтесь с бизнесом, посоветуйтесь с экспертами. Они же тоже патриоты, профессионалы. Вопросы, которые сейчас возникли, можно было предвидеть и проработать. Причем эта дискуссия заняла бы день-два, а выработали бы классные решения. А так получили огромную оппозицию в лице официальных импортеров, которые вложили деньги, привезли авто, заплатили налоги, а теперь эти машины стоят на 20% дороже и никому не нужны. Что с этими компаниями, что с их сотрудниками? Так что это системный вопрос отсутствия совещательной функции государства с экспертной средой при принятии таких важных решений.

- Отказ от возмещения НДС на вас сильно повлиял? Потому что многие экспортеры называют это решение одной из основных проблем, которая вымывает и без того дефицитный оборотный капитал.

- У нас сейчас просто импорта больше, чем экспорта – соотношение где-то 80 к 20, поэтому для нас это не настолько критично.

- Относительно доступа к кредитам. Сейчас много говорят, что повышением учетной ставки до 25% и ставки по депсертификатам до 23% Нацбанк убил кредитование. Но, насколько я знаю, банки и до этого почти не давали кредитов после начала войны, участвуя преимущественно лишь в госпрограммах, где есть государственные гарантии или компенсация ставки.

- Да, к сожалению. Но их тоже можно понять. Банки, возможно, и готовы кредитовать, но бенефициары, собственники бизнеса, к сожалению, не могут ответить за сохранность своих активов, если завтра "прилетит" и все разрушится, или если предприятие находится на оккупированных территориях. Как они могут ответить перед банками, если это случилось не по их вине? Так что, думаю, здесь коллапс взаимных гарантий и обязательств. И они никем не страхуются - страховые компании не берут такие риски.

- В Раду сейчас вносятся законопроекты относительно того, чтобы списать потребительские кредиты, которые брались на имущество, теперь уничтоженное войной. Но для бизнеса, также потерявшего активы, такого механизма пока нет. Хотя банки его тоже просят.

- Я не против такой инициативы по потребительским кредитам, потому что, к сожалению, в Украине огромное количество разрушенных квартир и домов, машин и другой техники, на покупку которых они привлекались. Сегодня люди никак не смогут выплатить и обслужить эти кредиты. Плюс похожие проблемы бизнеса. Это такой ворох проблем, которые пока непонятно как решать, но решать нужно будет.

Понимаете, люди ради чего-то и как-то должны вернуться и остаться здесь. Те, которые уехали, и те, которые сейчас лишились жилья. А это только работа. Да, тяжелая. Да, с потом и кровью будет все восстанавливаться и возрождаться, как Феникс из пепла. И потому здесь должен работать украинский бизнес. Мы спорим по этому вопросу с моими коллегами-бизнесменами, но я считаю, что должна быть защита и должна быть определенная протекция украинским производителям.

- У вас пока все производство в Украине? Вы сказали о релокации, но в Летичев, в Тернополь - это все Украина. Тот же Чечеткин в интервью "Форбсу" сетовал на то, что у него все было в Украине, поэтому такой большой удар. В то же время украинские бизнесы, у которых были какие-то активы в Европе, чувствуют себя чуть увереннее: у МХП заводы в Словении и других балканских странах, у "Метинвеста" после потери двух базовых мариупольских меткомбинатов все равно остались заводы в Европе. Какой-то денежный поток они генерируют, какая-то дополнительная степень свободы у них есть.

- Совместно с французской Groupe Lemoine у нас есть завод в Эстонии, который выпускает ватную продукцию. EUR11 млн мы в него инвестировали. Знаете, не очень этот завод помогает нашей группе. В Украине сейчас парадигма "у нас война": просто в паранойе бьемся за косты, эффективность, людей и сырье... А там войны нет, там жесткая конкурентная борьба, надо вкладывать в маркетинг – другой мир. Нам сейчас с нашим менталитетом будет очень сложно там конкурировать и вырабатывать правильные стратегии.

Украине нужны деньги другого порядка на восстановление. У меня на сегодня 300 млн грн заморожено просроченных платежей — это EUR10 млн. И как мне поможет эстонский завод, у которого свои нормативы и эффективность, у которого партнер - французская Groupe Lemoine, кредитование европейских банков с жесткими ковенантами... Единственное, что я могу, - продать свою долю, взять эти деньги и спасать украинский бизнес. Я об этом тоже думал. Но мне так жалко - такой красивый завод, европейский бизнес, экспортная ориентация… Мы там почти равноценные партнеры. Поэтому держимся и ищем другие решения.

- Вы говорили о падении внутреннего спроса, засилье импорта. А заявленные государственные и другие программы гуманитарной помощи, в частности по закупке 10 млн продуктовых и санитарно-гигиенических наборов с привлечением через "Укрзализныци"? Вы попали в эти программы, пытались это сделать?

- Ребята из "Укрзализныци" нас прекрасно знают. Так что если бы наш товар им был нужен, они обязательно к нам обратились бы. Хотя мы и так им передаем продукцию благотворительно.

Обращались в Красный Крест, там тоже какой-то мизер. Хотя объясняли им, что покупайте здесь, у украинского производителя. Тем самым вы стимулируете внутреннюю экономику, даете жизнь и зарплаты местным людям. Это все будет на месте, быстро, четко. У нас несколько складов, готовы поставить куда угодно. Сегодня мне товарищ написал, что вроде как Красный Крест взял и нашу продукцию - подгузники... Приятно видеть, что какие-то проекты на сегодняшний момент начинают идти. Хотя это, конечно, капля в море - меньше 0,5% того, что у нас покупают.

- По людям. Сейчас для многих кадровая проблема тоже стоит остро, в том числе вопрос брони.

- В основном мы решили этот вопрос, хотя и не всем ключевым сотрудникам дали бронь. Безусловно, государству тоже нужны квалифицированные военные, однако трудовой фронт также нуждается в квалифицированных специалистах. Поэтому находим понимание.

Конечно, сильное ограничение, что многие наши сотрудники не могут выезжать. Но у меня такая возможность есть, плюс более 50% топ-менеджеров нашей корпорации - женщины. У меня был даже доклад в одной женской бизнес-организации на эту тему, сколько у нас топ-менеджеров-женщин. Поэтому сейчас клево: никаких ограничений, они могут выезжать, если хотят. Только их не заставишь! Я им говорю: " Поезжайте, отдохните и переключитесь - по Украине, за рубеж. Проветрите мозги, потому что уже три месяца это все длится". Нужно переключаться, нужно в себе культивировать понимание того, что жизнь продолжается. Иначе сложно принимать правильные управленческие решения, потому что весь остальной мир, к сожалению, не такой, как Украина. Он не воюет, не сидит под обстрелами, и там решения принимаются по-другому.

- Вопрос по проведению платежей. Ваше основное производство находится в Днепре, для многих вы компания из Днепра.

- Да, такой и останемся. Горжусь нашим городом!

- Просто чем ближе к линии фронта, тем больше риск отказа западных банков работать и проводить платежи. Например, компания из Краматорска жаловалась, что западные банки просто не пропускали ее платежи, пришлось перерегистрироваться в Киеве. Как с этим в Днепре?

- Да, там (в Донецкой обл. - ИФ) могут быть вопросы, но к нам их нет.

- По поводу валютного рынка. У вас и экспорт, и импорт, и внутренний рынок большой. Каково ваше мнение на этот счет: нужно держать курс гривни или отпустить?

- Для нас оптимальной была ситуация, которая была первые три месяца: курс стабильный и понятный. Наше сырье в списке критического импорта, и я считаю, что для критического импорта правильно удерживать стабильный курс, тогда как для некритического он может быть другим.

Понятно, что для меня как для импортера чем меньше курс, тем лучше, а как для экспортера - чем выше, тем лучше. Но по балансу импорт/экспорт, конечно же, стабильный курс на уровне 30 грн/$1 - это хорошо.

Вместе с тем решение НБУ по курсу для расчетов картами за границей, честно говоря, удивило. Так как для наших соотечественников, находящихся за границей (женщины, пожилые люди и дети) это будет дополнительное бремя при расчетах за товары первой необходимости. Мне кажется, проблему схем со снятием наличных за рубежом можно было решить другим способом. Поэтому я все-таки за определенные ограничительные меры.

- Отдельный блок вопросов по России. Нам в агентство присылали не так давно предложение написать о "Биосфере", что вот, мол, она не ушла с российского рынка, поэтому давайте мы их сейчас выведем "на чистую воду". Правда, данные о собственности были еще довоенные, да и о вашем заявлении от середины марта о завершении и продаже бизнеса там упоминания не было. И все же с марта уже прошло достаточно времени. На каком этапе сейчас находится продажа российского бизнеса?

- На протяжении последних нескольких лет мы с Ириной Нестеренко, миноритарным акционером "Биосферы", владели порядка 25% австрийского холдинга, который в том числе владел российским бизнесом. Я как бенефициар брендов, которые были мною придуманы, и в т.ч. "Биосфера", давал им возможность работать с этими торговыми марками.

Там страна гигантская. Мы имели лидерские позиции с нашими брендами, не нарушая никаких законов. Круто, когда твой бренд - лидер в стране, в которой хочется, чтобы мы, украинцы, доминировали. Наша украинская ТМ "Фрекен Бок" был брендом №1 там.

К настоящему времени моя с Ириной доля продана полностью австрийскому холдингу, а тот продал часть своей доли, 5%, российскому гражданину, который сейчас руководит этим бизнесом. Он, по сути, является управляющим партнером, его наняли стабилизировать ситуацию и продать бизнес. Украинская сторона не имеет никаких юридических отношений или скрытых бенефициаров.

В марте этого года мы вышли из бизнеса, забрали бренды. Вернее, производство наших брендов в РФ должно было полностью прекратиться 30 мая, а до 15 июня должны были быть распроданы все стоки и прекращена полностью работа с нашими марками. Но они затянули этот процесс…Увы, прямого влияния мы уже не имеем, только косвенное. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы прекратили продавать и производить наши бренды до 15 июня. Я и компания "Биосфера" не получаем никакой выгоды от этого. Ничего, кроме токсичности.

Никто из моих сотрудников не ведет коммуникаций с ними. Общение невозможно по нескольким причинам, и в первую очередь по моральным. Невозможно быть и нашим, и вашим. Невозможно усидеть на двух стульях, рискуя всем: бизнесом, репутацией. Это еще и вопрос совести. Например, Groupe Lemoine, наш партнер по эстонскому заводу, вела бизнес с российским холдингом. Я написал письмо бизнес-партнеру: "Я прошу вас, невозможно продолжать торговать, прошу прекратить. Я как акционер в Эстонии настаиваю, чтобы мы прекратили торговые отношения с РФ". Да, мы потеряли 50% загрузки за год, но мы это сделали.

Я понимаю, что меня еще будут стараться задеть, обвинять, что вот, мол, товар продается где-то на Сахалине. Какое-то время такое еще возможно. Но нужно понять, что это оставшиеся стоки, страна ведь огромная, и эти все процессы происходили до войны, когда это не было нарушением закона. А сейчас – все, в этом бизнесе поставлена точка.

Посмотрите, как уходят с российского рынка западные компании. Они ищут покупателя, закрывают все рестораны и восемь месяцев платят зарплаты российским сотрудникам, а там, например, 10 тыс. человек. Но я не могу себе такого позволить, и австрийский холдинг не будет этого делать - платить российским сотрудникам. Здесь очень чувствительная тема. Мы действовали с выходом аккуратно, чтоб у нас не забрали наши бренды.

- А что в Беларуси?

- В Беларусь мы не поставляем продукцию с первых дней войны. Немного поставляла Россия, сейчас распродаются стоки и все.

- О внутреннем рынке. Вы сказали, что он упал вдвое.

- Да, в два раза.

- И наверняка изменились потребительские предпочтения. Об этом, в том числе, и Борис Шестопалов рассказывал, у которого бизнес в продуктах питания.

- В продуктах питания ситуация другая: люди хотят себя иногда побаловать чем-то вкусненьким из-за стресса. А в наших базовых продуктах – мусорный пакет, губка для мойки… От какой-то продукции потребитель ведь может отказаться. У нас упали продажи фольги, пергамента, рукава для запекания, продукции для дизайна, декора и для стола… Это все обвалилось, потому что не до праздников. Женщин дома нет, страна мужчин.

Понятно, что половина Украины не уехала, плюс западные области очень насыщенные, и Киев сейчас возвращается. Рынок будет восстанавливаться, но где деньги брать? Ведь очень многие лишились работы. Полагаю, что мы как минимум потеряем в два раза, а потом, возможно, еще около 20% - то есть приблизительно будет 40% от довоенных объемов.

- Беседовал с Игорем Мазепой из Concorde Capital. У него, в целом, один из самых пессимистичных взглядов среди тех, с кем я общался: говорит, что это будет возвращение куда-то в начало 2000-х - конец 90-х годов.

- По потребительским предпочтениям не соглашусь. Конец 90-х - это очень низкая потребительская культура с точки зрения необходимости номенклатур. Люди уже, например, привыкли к тому, что есть порошок для цветного и белого, есть ополаскиватель. Что ты мусор бросаешь в пакет, а тут у тебя - губка, здесь - салфетка, есть бумажное полотенце, туалетная бумага. Да, ты покупаешь меньшей стоимости, но культурные и потребительские привычки - от них очень сложно отойти. Люди уже не будут газеткой выкладывать мусорное ведро, а используют для этого мусорный пакет.

Понятно, что если раньше влажные салфетки стоили 100 грн, то сейчас можно найти по 30 грн. Если раньше тратили 1000 грн, то сейчас будут тратить 200 грн. Одной губкой будут мыть не две недели, а месяц, например.

Однако потихоньку рынок будет восстанавливаться. У нас есть направление Biosphere Professional, которое обслуживает отели и рестораны. Вначале оно упало в пять раз, а сейчас уже где-то 40% от довоенного, хотят дойти до 50%. То есть, уже в два раза рост. В Киеве сейчас очень много людей, они соскучились за общением, отдыхом - лето же!

Но Одесса - убитый сезон, к сожалению. Бердянск, оккупированный Херсон, тяжелый Николаев, Запорожская область, Мариуполь, Донбасс - огромное количество уничтоженных городов! Это же все было наше потребление.

У нас вторая нога, которая помогает стоять, - экспорт. Но сейчас это где-то 20% от основного объема. Мы хотим, чтобы в течение пяти лет это было 50/50.

- Уже многие понимают, что эта война, скорее всего, так быстро не завершится, как нам всем хочется. Недавно в Давосе я спрашивал у наших бизнесменов их прогноз сроков конца войны. Андрей Ставницер из TIS был самым большим оптимистом, сказав, что, возможно, в этом октябре. Но потом сам же добавил, что, наверное, выдает желаемое за действительное. А вот Игорь Мазепа считает, что надо настраиваться на конец следующего года.

- Конец 2022 года.

- В любом случае, это нескоро. Как это влияет на ваши бизнес-решения?

- Только одно - нам нужно дублирующее производство за рубежом. Потому что выполнять экспортные контракты и развивать экспорт из Украины с такими ограничениями мы не можем. Никто не будет с нами считаться. Мой близкий товарищ Владимир Лемперт, "Спецтехоснастка", - они делают не только пресс-формы, но еще и сложнейшие детали для Mercedes, Land Rover и так далее. Так вот, он сказал, что как только началась война, ему отказали сразу во всех поставках. И для меня сейчас задача - вынести дублирующее производство в мирную Европу.

Мы не будем забирать сейчас из Украины ключевые производства - они принципиально нужны здесь. Например, подгузники нужны здесь, нетканка, все средства гигиены, которые мы делаем, нужны здесь. Но дублирующее производство нам нужно создать, так как мы сейчас активно работаем с 15 странами и хотим еще как минимум с 20. Это производство должно быть, скорее всего, в странах, близких к Украине, чтобы мы могли экспортировать нашу нетканку для его нужд и выезжать туда время от времени, чтобы его контролировать. Поэтому Польша, Словакия, Румыния, Турция, Литва - вот страны, на которые мы сегодня смотрим. Может, кого-то купим. Некоторые банки даже выразили желание поучаствовать, потому что это покупка активов за рубежом, а не в Украине.

Мы также рассматриваем сейчас возможность покупки парка автотранспорта - около 10 траков. Учитывая сегодняшние ограничения по логистике, мы, скорее всего, вынуждены будем это сделать.

- По Украине?

- И по Украине, и за рубежом. Почему "АТБ" такие молодцы? У них свой автотранспорт: потрясающие водители, патриотичные, смелые. У Бориса Шестопалова свой автотранспорт, и он еще закупает. Автотранспорт является сейчас важнейшим фактором стабильности, надежности и вообще жизнедеятельности компании.

Все остальное остается прежним: улучшать качество, быть лидером рынка, лучшим надежным поставщиком для сетей и наших потребителей. В этом лояльность и приверженность потребителей нашим брендам, наша гордость и достоинство.

- После часа общения с вами я понимаю, что вы ни на минуту не упускали управление из рук, и ваше лидерство сыграло свою важную роль. Как вы ощущаете, все ли вы сделали правильно? Могли ли вы где-то еще добавить или и уже работали на пределе?

- Думаю, что как руководитель и как лидер компании свою работу на "четверку" сделал. Мы достаточно говорили с топами компании о возможной войне, о том, как мы можем дальше подстраивать бизнес.

Почему не на "пятерку"? Готовиться к этому можно было бы раньше или обзавестись еще одним активом в Европе. Мы хотели купить несколько компаний-лидеров за границей в течение трех лет, смотрели на несколько компаний в Польше, Турции, но так этого и не сделали.

С первых дней войны я был включен 24 часа в бизнес и находился в Днепре, и действительно считаю, что делал максимум - и с точки зрения коммуникации с сотрудниками, и с точки зрения принятия решений. Потом переехал во Львов и увез с собой несколько ключевых топ-менеджеров. Там уже мы сделали второй офис, который стал, по сути, хэд-офисом, но ключевой производственно-логистический офис остался в Днепре.

Никто из топ-менеджеров ключевого уровня не уехал, все остались на своих местах, понимая ответственность перед компанией. Это мое большое счастье как собственника, как управленца, что никто... - не знаю, подходит ли слово - не предал, не отвернулся. Были неприятные моменты по людям второго-третьего эшелона, но это нагрузка просто легла на моих прямых коллег.

Так что, пожалуй, основная заслуга - это подбор таких людей, которые в это сложное время смогли справиться с вызовами, потому что если бы не было их, то как бы я ни мотался по стране и как бы у меня дым из головы ни шел, я бы ничего сам не сделал. Поэтому все ребята просто потрясающие, все на своих местах и работу сделали на "отлично". Был страх, была неуверенность, но "Валерич здесь, Валерич не уехал, не сбежал" - и все потом успокоились. Потом было "вот если будет первый "прилет", будем уезжать" - знаете ведь, как говорят. Но мы работаем, делаем продукт, который нужен и важен. И никто нас отсюда не выгонит.

Хотя да, бывает сложно. Недалеко от Фастова был "прилет" по ж/д инфраструктуре, и у ребят там был шок. В Днепре было несколько, в Хмельницкой области возле Летичева… Каждый раз, когда тревога, я молюсь, чтобы наши сотрудники, близкие и производство не пострадали.

Мы сотрудников разделили на таких "crisis buddy": 12 ключевых топ-сотрудников компании взяли себе в напарники buddy (с англ. "приятель, дружище"). И когда что-то происходит, у нас сразу перекличка, и каждый отвечает за своего buddy: если что, сразу звонит, узнает, какие нюансы, вопросы. У нас корпоративный чат, в котором мы публикуем все новости компании, обмениваемся информацией, помогаем друг другу, рассказываем, как и что.

Возможно, можно было бы сделать и больше, но то, что мы сейчас работаем, производим продукцию, восполняем свои объемы – мы делаем невозможное. "Биосферой" гордятся в мире. Мы были на выставке в Амстердаме, так из многих стран подходили и удивлялись: "Биосфера" - мы думали вы не приедете. Вы работаете? - Боже мой! Вы герои! Украинцы такие смелые, brave!"