Интерфакс-Украина
13:01 15.06.2022

Автор: ЮРИЙ РАДЗИЕВСКИЙ

Тонкая грань между защитником и убийцей. Должен ли общественный резонанс мешать правосудию?

6 мин читать
Тонкая грань между защитником и убийцей. Должен ли общественный резонанс мешать правосудию?

Юрий Радзиевский, адвокат, управляющий партнер АО "Радзиевский и партнеры"

 

В начале войны в городке Радомышль на Житомирщине произошла трагедия. Жительница города приняла за диверсантов двух подростков, игравших "в войнушки", и вызвала местных самооборонцев. В результате из-за ужасного недоразумения один ребенок погиб, а другой получил огнестрельное ранение. История приобрела резонанс, потому что погиб несовершеннолетний. И именно это, похоже, мешает следствию и прокуратуре объективно расследовать обстоятельства дела, чтобы не вызвать огонь общественного осуждения. С таким же подходом могут сталкиваться фигуранты и других дел по всей Украине.

 

С началом войны тысячи мужчин и женщин вступили в отряды самообороны и территориальной обороны для защиты себя, своих родных, своих домов, городов и сел. Для вооруженных сил и правоохранительных органов, а также для органов местного самоуправления такие подразделения были и остаются дополнительными руками, глазами и ушами, выполняющими задачи в четко определенных рамках.

Именно таким подразделением была ОО "Радомышльская варта", которая в первые недели войны по согласованию с местным советом взяла на себя функции по защите города от оккупантов. Среди них, в частности, проверка информации о диверсионно-разведывательных группах, которых в Радомышле только за первые полторы недели оказалось более десяти. На такой вызов 7 марта выехали бойцы "Варты" Виктор Ильченко (начальник штаба) и Александр Юрко.

Местная жительница сообщила, что во дворе у соседей неизвестные в камуфляже прячут оружие. Бойцы вошли во двор и увидели силуэты в военной форме, которые начали бежать. Самооборонцы окрикнули неизвестных, но те не реагировали. Юрко начал стрелять очередями в сторону кустов, а Ильченко стал стрелять вверх одиночными выстрелами. Когда подошли поближе, то обнаружили тело одного из парней и раненого другого. Юрко начал оказывать раненому помощь, а Ильченко – вызвал скорую и полицию.

Местные СМИ выяснили, что погибший парень носил дедову камуфляжную куртку, потому что у него было немного одежды, семья только приехала из Киева. Автомат был явно игрушечным, а значит, мол, его невозможно было принять за оружие оккупантов. Трагедию по полной программе "отработали" и российские пропагандистские медиа, чтобы создать образ "зверей" из бойцов самообороны, расстреливающих детей.

 

Подозреваемые четвертый месяц находятся под стражей без права внесения залога по подозрению в умышленном убийстве одного несовершеннолетнего и покушении на убийство другого. Гибель ребенка от пули во время войны, да еще и от рук "своих" – непоправимая трагедия. Но должен ли резонанс этого дела перевешивать необходимость его объективного расследования? Несколько фактов подтверждают, что речь идет именно о таком развитии событий.

По мнению защиты, обвинения в умышленном убийстве абсурдны, ведь, прежде всего, для такого обвинения нужен умысел. То есть бойцы якобы должны были понимать, что перед ними дети, и при этом сознательно желать лишить их жизни. Можно ли говорить о желании намеренно убить двоих детей, когда бойцы прибыли по вызову по поводу диверсантов?

Версия следствия не выдерживает критики: якобы подозреваемые решили убить несовершеннолетних, потому что те не выполнили команду остановиться. При этом в материалах дела не дана надлежащая оценка обстоятельствам, что событие произошло в условиях военного положения, что в нескольких километрах находились российские войска, что в городе Радомышль действовали вражеские ДРГ, пострадавшие были одеты в камуфляжную форму и имели при себе игрушечное оружие. Не упоминается и о причине появления подозреваемых на месте происшествия – а именно сообщения о вражеской ДРГ.

Один из аргументов следствия состоит в том, что второй парень не погиб только лишь потому, что ему оказали медицинскую помощь (т.е. намерение его убить не было реализовано по независимым от обвиняемого обстоятельствам). "Парадокс" состоит в том, что по словам пострадавшего, медицинскую помощь ему оказывал именно тот, кого обвиняют в покушении на убийство. Кроме того, если хотел убить, зачем тогда было оказывать медицинскую помощь?

Один из подозреваемых – Ильченко – вообще не стрелял в сторону ребят, а производил выстрелы только вверх. Это подтверждают проведенные экспертизы, которые установили, что несовершеннолетний был убит из оружия Юрко и не обнаружили выпущенных из оружия Ильченко пуль в предметах на месте происшествия (деревья, забор).

Учитывая тяжесть обвинения, суд избрал Ильченко и Юрко меру пресечения в виде содержания под стражей без возможности внесения залога. Мол, тяжесть преступления обуславливает риск побега от следователей, и поэтому к ним нельзя применить залог или домашний арест. При этом прокуроры и суд не учитывают, что подозреваемые остались на месте происшествия, оказали медицинскую помощь раненому потерпевшему, сами вызвали медиков и полицейских.

В процессе расследования, следствие и прокуратура пытаются закрутить гайки и теперь выдвигают самооборонцам обвинения в незаконном хранении оружия. В то время как в начале войны наличие этого оружия, вероятно, могло спасти десятки жизней.

Такие действия правоохранителей и сами являются преступлением, ведь речь идет о привлечении к уголовной ответственности заведомо невиновного.

 

Почему так происходит? Один из вариантов ответа – слишком большой резонанс дела, где любое "послабление" для потенциальных "убийц" будет восприниматься обществом как "зрада". Даже если для громкого обвинения в "умышленном" нет никаких правовых оснований. Военная реальность, когда есть вероятность погибнуть от пули на поражение как от врага, так и от своих сограждан – до сих пор не стала для многих очевидной. А ее отрицание со стороны следственных органов является явным признаком превышения полномочий и некомпетентности.

В уголовной практике широко распространен опыт, когда - понимая бесперспективность дела во время непосредственного судебного разбирательства - прокуратура и следователи пытаются максимально поднять ставки на этапе досудебного расследования. И тянуть с передачей дела в суд настолько долго, насколько это возможно, продлевая сроки содержания под стражей для психологического и морального давления на подозреваемого.

Другая вероятная причина – желание правоохранительной вертикали поставить под свой контроль добровольческие вооруженные формирования, которые защищали область в первые недели войны. Но которые сейчас, учитывая снижение градуса накала в регионе – якобы должны отойти на второй план. Или действовать исключительно в фарватере интересов правоохранителей.

И это проблема, с которой сталкиваются не только организации в Житомирской области – но и по всей Украине. Когда над городом висит опасность и защищать его надо хоть кому-то, ребята в камуфляже, имеющие оружие и умеющие им пользоваться – это "наши герои" и "защитники". И если задержат или убьют диверсанта – то молодцы. Когда же опасность отступила, сразу возникают вопросы и о происхождении оружия, и о правах самообороны, и о ее деятельности в горячий период. А когда из-за независимых от них обстоятельств происходит трагедия, то эти "вопросы" превращаются в необоснованные обвинения в совершении особо тяжких преступлений человека, который совершал предупредительные выстрелы вверх.

Как защитники подозреваемых по этому делу, мы, конечно, будем использовать все законные методы для возвращения его рассмотрения в правовое русло. В частности, обратим внимание Государственного бюро расследований на совершение правоохранителями преступления – привлечения к уголовной ответственности заведомо невиновного. Однако, можно ли гарантировать, что завтра аналогичная история не будет повторяться с другими добровольцами в других регионах? Дальнейшее развитие событий по этому делу станет показательным: сможет ли резонанс "передавить" объективную реальность военного времени. И действительно ли граница между героем и убийцей настолько тонкая и незаметная.

ПОСЛЕДНЕЕ

ЮРИЙ ЩУКЛИН

Сигнал, от которого не удастся отмахнуться: без реформы железнодорожного транспорта железнодорожные перевозки не устоят перед новыми вызовами

МАКСИМ ТКАЧЕНКО

Риски безопасности или поддержка Украины? Упрощаем законодательство для иностранных волонтёров

ВЯЧЕСЛАВ БУТКО

Как Россия изменила экономическую модель под нужды войны

ГАЛИНА ЯНЧЕНКО

Рада приняла реформу ГЧП — что изменится для бизнеса

ВИТАЛИЙ КОВАЛЬ

Украина создает Выплатное агентство

ВИКТОР СМАЛЬ

Лес по-европейски. Украина получила самую высокую оценку для экспорта древесины в ЕС: что это даст отрасли и бизнесу

ВЛАДИМИР БОРЕЙКО

КП "Плесо" уничтожило Синее озеро, превратив его в котлован с грязной водой

МУСА МАГОМЕДОВ

Отсрочка CBAM для Украины: не прихоть, а вопрос выживания

МИХАИЛ МИЩЕНКО

Лавров и русскоязычное население Украины

ИГОРЬ КОПЫТИН

Шансы на развитие. Что мешает росту оборонной отрасли и каких изменений требует ВПК

РЕКЛАМА
РЕКЛАМА

UKR.NET- новини з усієї України

РЕКЛАМА