Сейчас я чувствую свободу
Жители Изюмского района возвращаются к жизни после полугода российской оккупации
Балаклея - первый освобожденный в Харьковской области город. В ходе контрнаступления в начале сентября украинские военные прорвали первую линию обороны российских войск и взяли под огневой контроль пути их отступления.
Населенный пункт расположен в 85 км на юго-восток от областного центра. Ранее дорога сюда занимала всего час. Теперь же, объезжая бетонные блоки на покинутых блокпостах, придется потратить более двух. Дорога весьма оживленная, в салонах авто бытовые вещи, продукты, аптечки. Спустя всего несколько дней после деоккупации, согласно официальным данным, домой вернулись более 1 500 человек.
Ближайшее к Балаклее село – Вербовка. В окрестностях немало подбитых или сожженных "Z"-танков и бронетранспортеров. Частично разрушены линии электропередач. На одном из блокпостов надпись: "ЛНР". На обочинах время от времени встречаются стихийные свалки - остатки от использованных боеприпасов, пустые ящики.
В Вербовку ВСУ зашли утром 8 сентября.
"В 6.20 начался артобстрел, - рассказывает учитель младших классов Ирина Деревянко. - Спрятались с мужем в подвал. Долго сидели. И страшно было, и переживали, и радовались одновременно – поняли: наши уже рядом. Полгода их ждали. Муж выскочил ненадолго, вернулся и говорит: все дома целые, ничего не пострадало. Аккуратные".
"Все эти полгода в селе стояли хлопцы с "ЛНР", - рассказывает Наталья. - Обычные хохлы, тоже с оккупированной территории, потом бежали на своих танках, "КАМАЗах". Несколько лет назад она переехала сюда из Горловки, пряталась от войны. "Суета большая была, - тут же добавляют ее соседи. - Все правда, что говорят: технику "облепят" по десять или больше солдат сверху, так и едут. Вещи какие-то грузили, потом бросали по дороге лишнее. Здесь и ехали по центральной улице".
По словам местной пенсионерки Валентины, при отходе "ихние военные" забирали у людей машины. "Одного из сельских побили в последний день. Сказали: не дашь ключи от машины, мы тебе колено прострелим. Тот отдал, а они зашли в дом и постреляли у него все шкафы, мебель и поехали. Дальше за селом мост взорвали", - говорит женщина.
Помимо "ЛНР" в Вербовке стояла Росгвардия, свидетельствуют местные. При отступлении бросили овчарку. Бесхозная собака сейчас бродит по селу в поисках пищи. В первые месяцы войны в округе видели и бурятов. "Грабили оставленные хаты. У нас на окраине села тоже были, повыносили все, где люди уехали", - отмечают люди.
О том, как полгода назад началась оккупация, Наталья рассказывает: "Ну как? Ночью заснули - Украина, проснулись – Россия".
"Поставили тут свои блокпосты. Поначалу документы проверяли – местные или нет, а потом мы свободно ходили. Тут, в основном тишина была, но фронт рядом, и там "бахкало", - говорит женщина.
Как вспоминает Ирина Деревянко: "Занимали дома уехавших. Жили, где им удобнее, ездили на машинах сельчан. Нас они нет трогали. Мы их тоже не трогали. Вежливые были, говорили: "Добрый день". Мы с ними мало общались, старались не обращать внимания, игнорировать".
"Да, "здоровкались" все время: здравствуйте, здравствуйте, - подтверждает Валентина. - Так, а толку с того? Придут мне, курей всех по полю выпустят, потом не собрать. Или ходят за Россию агитируют. У одного спросила – а сколько вы у нас будете? Говорит: пока порядок не наведем".
"Но не издевались над нами", - отмечает Валентина, добавляя, что никого принудительно не вывозили в Россию, не заставляли брать российские паспорта. – Люди сами выезжали, кто хотел. Молодежь, в основном, уезжала. В обе стороны".
Со временем, по словам местных, начали открываться магазины, продукты завозились из России.
"Стало все нормализовываться. Два раза нам лекарства привозили. Гуманитарку везли. Хоть что-то. Раз в две недели, иногда раз в месяц по улицам раздавали. Ящик в руки - на семью. Консервы какие-то колбасные, 15 пачек макарон, хлеб, бутылка масла, килограмм риса. Немного, но было", - говорит Наталья.
Все эти полгода в условиях оккупации к ним не доходили зарплаты и пенсии. Что-то приобрести в магазинах могли те, у кого оставались денежные запасы. В остальном, констатируют: приходилось сильно экономить еду.
В настоящее время в селе нет электричества и водоснабжения, газа хватает только на подогрев небольшого чайника на плите, в домах холодно. Люди берут воду из колодцев, пищу готовят на кострах. Накануне Международный Комитет Красного Креста доставил сюда первый гуманитарный груз. Сейчас поступает государственная помощь.
В тоже время, коммунальные коммуникации здесь подлежат восстановлению. По словам главы Харьковской областной военной администрации Олега Синегубова, часть электросетей Вербовки и Балаклеи будут восстановлены уже до конца недели. Полное же подключение населенных пунктов к электроснабжению, по прогнозам, состоится в течение месяца – в зависимости от военной обстановки и разминирования. В ОВА также заручились помочь людям с ремонтом пострадавшего жилья в преддверии зимы.
Сложнее со школой. О сроках ее восстановления говорить пока никто не берется. После отступления российская армия нанесла по зданию ракетный удар.
"Раньше в ней была их база. Когда уже освободили село, случился страшный прилет. Искандер или что-то вроде него. Все уничтожено, и столовая, и классы. У моего сына теперь нет школы. Была сильная ударная волна, но мы все остались живы, слава богу", - рассказала Наталья.
В 8 км от Вербовки расположена Балаклея. Город был захвачен войсками РФ в марте. Сейчас в пятиэтажках нередко выбиты стекла, на улицах множество обломков, сильно пострадала прилегающая к центральной площади территория. В закрытых магазинах и аптеках пустые прилавки.
На фоне этих руин – как раз раздача гуманитарной помощи. У автомобиля с надписью: "Благотворительный фонд Евгения Пивоварова" давка, слышна ругань. Люди в буквальном смысле вырывают из рук волонтеров и друг у друга пакеты с едой и средствами гигиены.
"Погибло очень много, - говорит житель города Алексей. - Постоянно сидели по подвалам. В первые месяцы насчитал около 10 авианалетов. Русские целились по военным объектам, а куда попало – сами видите. Страшно было. Прилеты были, такие "хорошие".
До начала войны в Балаклее проживало свыше 20 тысяч человек. С приходом российской армии половине удалось выехать. Практически вся критическая инфраструктура в городе уничтожена. Отсутствует мобильная связь.
"Плохо здесь", - коротко описывает ситуацию Алексей. Самый страшный момент, отмечает он, пришелся на день отступления российских войск.
"Уходили колоннами. 8 числа, как раз смеркалось уже. По пять, по семь "Уралов", большими "КАМАЗами", на БТР. В конце просто оставили один "КАМАЗ", работающий на холостом ходу. Кто знает, с чем он? Может, рванет. Но потом заглох", - рассказывает собеседник.
"Мины" – надпись пальцами по грязному стеклу на входе в балаклейское отделение полиции. После деоккупации на его территории была обнаружена пыточная. По данным правоохранителей, через нее прошло порядка 40 человек, среди них и женщины.
Артем Ларченко, 32-летний житель города, провел в ее застенках 46 дней. Мужчину задержали за найденное в его квартире фото. На нем брат в форме ВСУ. Об условиях содержания рассказывает: "По 7-8 человек в камере. В 6 утра и 18 вечера в туалет - с мешком на голову. В камере унитаза нет. Если по-маленькому, то в банку. Кормили 2 раза в день. Каша без соли, иногда в обед попадался суп – если солдаты не доедят, то это праздник. И то, бывало на камеру закинут остаток тарелки или двух, то по кругу пускали, по 3 ложки на каждого".
Допросы и пытки, по его словам, проводили люди кавказской внешности. "Били по рукам и ногам. Иногда включали вентиляцию, чтоб мы не слышали криков из других камер. Когда сильно отобьют, держали днями, пока синяки не пройдут, только потом могли выпустить. У нас паспорта позабирали, не всем вернули. У меня нет паспорта сейчас. Мать вообще не знала, где я. Потом, выяснилось, сокамерник мой вышел и сообщил ей".
"Пытали и россияне. А луганские – как охрана тут были. Они сами побаивались русских. Были как второй сорт … Забрать с улицы могли за то, что люди пытались что-то сфотографировать на телефон или просто за телефон, "шарились" по домам, обыскивали все. Находят украинский флаг – тоже забирают", - добавляет Артем. В то же время, о случаях убийств в пыточной он не знает.
"Сейчас, - отмечает мужчина, - я чувствую свободу. Можно свободно разговаривать, есть телефон".
На складских дверях во дворе полицейского отделения надписи: "Смерч". Оккупанты хранили вооружение, здесь же и жили – повсюду железные койки, остатки консервов российского производства и военной амуниции.
В километре возле частной застройки проводится эксгумация. Тела мужчин с пулевыми отверстиями в голове криминалисты помещают в черные пакеты.
"Захотели выехать из города. Пару дней назад, как раз накануне выхода россиян. Те заметили и расстреляли прямо в машине. Утром соседи тела достали и похоронили", - рассказывает местная жительница. По ее словам, подобных стихийных захоронений по всему городу множество.
Первыми в регионе восстановили работу правоохранительные органы. Проводится фиксация преступлений российской армии, опросы местного населения и перепись. Сформированы 23 мобильные группы следствия, в том числе, по раскрытию коллаборантов.
Параллельно возобновляется деятельность Балаклейского городского совета. Однако в Харьковской ОВА людей предостерегают от преждевременного возвращения домой. Глава администрации подчеркивает: в деоккупированных регионах высокая степень минной опасности. Наиболее распространены растяжки и противопехотные "Лепестки".
Пока не берутся говорить о конкретных сроках разминирования и в Главном управлении Государственной службы по чрезвычайным ситуациям Харьковской области. Сам процесс уже начался, в регион направлен сводный отряд из 150 саперов и 50 единиц спецтехники.
В ближайшее время, по словам главы ОВА, будут восстановлены транспортные коммуникации, в частности железнодорожное сообщение. В свою очередь, глава государства пообещал выплату пенсий за все месяцы оккупации.
На вопрос, в чем больше всего сейчас здесь нуждаются люди, балаклейцы отвечают: "Хотим мира".
Вскоре после Балаклеи украинские силы деоккупировали и другие крупные центры - Купянск, Изюм, Волчанск. Всего, по словам заместителя министра оборона Анны Маляр, в Харьковской области освобождено около 3 800 кв. км и более 338 населенных пунктов, другими словами - практически весь регион.